читать дальшеСпектакль вот-вот должен был начаться. До открытия кулис оставалось десять минут и уже скоро она выйдет на сцену, чтобы сыграть свою лучшую роль, чтобы спеть лучше, чем то было раньше.
Она выглянула из-за шторы – зрители понемногу заполняли зал, проходили, общались со знакомыми, пробирались к своим местам, попутно извиняясь за задетые колени и доставленные неудобства. Наблюдая за всем этим, она невольно улыбнулась.
Театр всегда манил ее своей загадочностью и эмоциями. Еще в детстве она воображала себя умелой актрисой, чем смешила своих родителей. Ей хлопали, и это приводило в такой восторг, что и спустя много лет она не отказалась от идеи стать актрисой. Театр стал ее смыслом жизни, той частью ее души, где хранилось все самое прекрасное. Видя в глазах сверстников насмешки, она продолжала играть свою роль – нелепую, смешную и неправдоподобную. Каждый момент на сцене рождал в ней новые эмоции. И даже волнение перед очередным спектаклем не мешало ей окунуться в мир своего героя, в мир своих фантазий. С возрастом она не потеряла этой мечты, а лишь взрастила ее, напитала настоящими ролями, которые оживали в ней.
Изменяя каждый раз себя, она плясала, смеялась, плакала, раздражалась и умирала на глазах восхищенных зрителей. Гадкий утенок вырос в прекрасную лебедь, ставшую актрисой, красивой молодой женщиной, которая, незабвенно отдавая всю душу своей роли, играла словно жила. И не существовало той силы, что смогла бы эту игру прервать. Ничто не могло похитить у нее эту мечту!
Вот уже второй звонок пробежал по холлу, и словно пробудившись от сна, она перестала быть собой – теперь она Луиза, девушка со сложной судьбой и веселым нравом.
В зале потух свет. Сцену осветил золотой луч прожектора. А она ступила на протертую сотнями ног любимую сцену. Взошла и зажмурилась от яркого света. Невольно ее глаза обратились в зал – не стоило этого делать, ведь страх тут же подкатился к горлу и начал сдавливать. Стало трудно дышать. Худые коленки поспешили напомнить о себе нервной дрожью.
Оркестр заиграл. Музыка раскатилась по залу и достигла ушей Луизы. Не контролируя тело, она начала свой танец. Танец уходящего дня и пришествия ночи. Искусственные уличные фонари вспыхивали, когда она касалась их своими тонкими пальчиками. И уже скоро сцену освещали одни лишь огоньки фонарей. Исчез прожектерский луч, наступила ночь. Так начиналась жизнь Луизы. Бурная ночная жизнь, наполненная случайными знакомствами, развратом и весельем.
Вскоре мелодия осторожно перелилась в другую – нежную, и словно бы плачущую. Из-за кулис вышел Андре (Луи Моро – французский актер, ее партнер по многим постановкам и по совместительству главный герой пьесы “Рассвет на улице Мон-Март”), близко подошел к ней и дотронулся до ее плеча, а губы зашевелись в песне о любви. Ее тело продолжало танцевать и лишь замедлило темп, подчиняясь спокойной музыке. Нет, Луиза не стала нежней, от его слов движения стали еще более откровенны. Недоступное тело извивалось, соблазняя милашку Андре, заманивая его все дальше и дальше в мир порока и обмана. Он знал, что с ним играют, но танец завораживал, а девушка…казалось, она была готова отдаться в любой момент. Наслаждаясь его нелепыми попытками признаться ей в любви, прикоснуться к ней и быть с ней рядом, она смеялась над ним.
Да, Луиза – простая проститутка. Она встречала своих клиентов полная желания и способная удовлетворить желание тех, кто в этом нуждался. Только увидев ее здесь, на Мон-Март, Андре влюбился. Луиза была красива, ее фигура привлекала многих мужчин и затягивала их в чарующие миры фантазий и похоти. Любой проходящий мимо представитель сильной половины человечества, боролся с наплывавшим желанием завладеть ей, в итоге они проигрывали сами себе и падали в мир, что создавала она своими ласками, взглядами и неуемной страстью. Это радовало ее и возбуждало. Она хватала их и тянула на второй этаж дома № 50, так как все они хотели одного, и она с радостью им это дарила.
Но вот явился этот парень и сбил внутри все опоры, которые она с такой тщательностью устанавливала, дабы не выглядеть слабой. И она играла, потому что не хотела становиться вновь той, от которой бежала.
На ней было длинное платье с вырезом до бедра. Она отлично пользовалась им, обнажая стройные ноги. Хитрая Луиза вилась вокруг него, лишь иногда слегка касаясь тоненькими пальчиками подбородка, спины, плеча, юношеских губ. От этого он вздрагивал, но продолжал заворожено следить за каждым ее движением.
- Я люблю тебя! – Эти слова в песне повторялись все чаще, но она не обращала на них внимания, а лишь еще больше раззадоривала его.
В эти минуты она искала себя. Ту, что после прихода этого парня она умудрилась потерять. Каждое новое движение, любая соблазнительная поза, взмах каштановых волос пробуждало в ней её. Она двигалась все быстрее, дабы как можно скорее вернуть себя. Под его взглядом она потерялась, опустела в одну секунду и теперь, во что бы то ни стало, она обязана была вернуться.
Ей не нужна его любовь! Зачем? Когда есть сотни, тысячи таких. А он лишь на краткий миг прервал ее покой. Сейчас она его прогонит, и эти страдания прекратятся.
Как она ни старалась, он не отступал, и это волновало. Он продолжал повторять свое и вот вскоре из песни исчезли все слова, кроме: “Я тебя люблю” и стона, тяжелого стона мольбы. Мольбы остановиться, выслушать и принять. Но она знала – дать слабину, значит навеки потерять себя.
От бессилия парень осел на скамью, а его стон умер от родившейся песни Луизы. Она продолжала играть с ним, как скучающая кошка с глупым мышонком. Нежно гладила по волосам, словно бы успокаивая младенца. Прикасалась губами к ушам, что-то шептала. От этого на лице Андре появлялось выражение еле сдерживаемой муки.
- Чертовка, Луиза! – крикнул кто-то из-за кулис. Она обернулась, к ней неторопливой походкой приближался ее постоянный клиент Умберто Чеза – полнотелый версальский богач. Она растерянно улыбнулась ему. Заметив ее взгляд богач не отступил – засунул руку в карман пиджака и вынул из него звенящий монетами кошелек. “Идем со мной”, – манил он.
Она еще раз обратила свой взгляд на Андре: он так и сидел, опустив голову, дрожа всем телом. Что-то печальное шевельнулось внутри, сердце словно бы беззвучно зарыдало от непонятной тоски. Она хотела подойти к нему, но наблюдавший за возникшей тяжелой паузой Умберто не выдержал, схватил ее за локоть и повел за собой. Она не стала сопротивляться – такова ее работа. Но внутри все рыдало, рвалось неизвестно за чем и куда.